О загадочной русской душе

Постели здесь покрываются не одеялами, а перинами, довольно тяжелыми; не понимаю, как они могут так жарко спать. Мы попросили у нас вытопить, потому что было ужасно холодно, окна были уже выставлены
А. Г. Достоевская, Дневник 1867 года.

Дело происходит в Германии.

Вообще прекрасный текст, очень непосредственный и живой. Как-то в свое время он прошел мимо меня, сейчас читаю с наслаждением.

После чая Федя объявил, чо ему надо заказать лекарство и пошел за ним в аптеку. Во мне, как во всякой ревнивой женщине, пробудилась страшная ревность; я сейчас рассудила, что он, вероятно, пойдет к моей сопернице. Я тотчас же села на окно, высунулась, рискуя выпасть на улицу, и навела бинокль в ту сторону, в которую он пошел и из которой он должен был воротиться. Уже сердце мое испытало все муки несчастной покинутой жены, глаза мои поневоле стали наполняться слезами от слишком пристального взгляда, а Федя не показывался. Вдруг я нечаянно взглянула в другую сторону и вижу, что мой дорогой Федя смиренно идет домой.

Странные слова, дикие слова

Убили его — какое странное слово! — через месяц, в Галиции.

Я, я, я. Что за дикое слово?

А сколько еще таких примеров остранения значения слова наберется?